Фамусов, Слуга. Петрушка, вечно ты с обновкой, С разодранным локтем. Достань-ка календарь: Читай не так, как пономарь; А с чувством, с толком, с расстановкой. — На листе черкни на записном, Противу будущей недели: К Прасковье Федоровне в дом Во вторник зван я на форели. Куда как чуден создан свет!
Пофилософствуй, ум вскружится; То бережешься, то обед: Ешь три часа, а в три дни не сварится! Отметь-ка, в тот же день.
О произведении. Если вы искали полное содержание комедии «Горе от ума» Грибоедова – перейдите по этой ссылке в нашу удобную библиотеку. Однако он накануне получения высокого чина внезапно оставил службу и уехал в деревню, где стал вести размеренную жизнь и читать книги. Горе от ума (Грибоедов). Скачать как PDF. Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution.
В четверг я зван на погребенье. Ох, род людской!
Пришло в забвенье, Что всякий сам туда же должен лезть, В тот ларчик, где ни стать, ни сесть. Но память по себе намерен кто оставить Житьем похвальным, вот пример: Покойник был почтенный камергер, С ключом, и сыну ключ умел доставить; Богат, и на богатой был женат; Переженил детей, внучат; Скончался; все о нем прискорбно поминают. Кузьма Петрович!
Мир ему! — Что за тузы в Москве живут и умирают! — Пиши в четверг, одно уж к одному, А может в пятницу, а может и в субботу, Я должен у вдовы, у докторши, крестить. Она не родила, но по расчету По моему: должна родить.
Фамусов Вот то-то, все вы гордецы! Спросили бы, как делали отцы? Учились бы, на старших глядя: Мы, например, или покойник дядя, Максим Петрович: он не то на серебре, На золоте едал; сто человек к услугам; Весь в орденах; езжал-то вечно цугом; Век при дворе, да при каком дворе! Тогда не то, что ныне, При государыне служил Екатерине. А в те поры все важны! Раскланяйся — тупеем не кивнут. Вельможа в случае — тем паче, Не как другой, и пил и ел иначе.
Что твой князь? Сурьезный взгляд, надменный нрав. Когда же надо подслужиться, И он сгибался вперегиб: На куртаге ему случилось обступиться; Упал, да так, что чуть затылка не пришиб; Старик заохал, голос хрипкий; Был высочайшею пожалован улыбкой; Изволили смеяться; как же он? Привстал, оправился, хотел отдать поклон, Упал вдруго́рядь — уж нарочно, — А хохот пуще, он и в третий так же точно. Как по вашему? По нашему — смышлен.
Упал он больно, встал здорово. Зато, бывало, в вист кто чаще приглашен?
Кто слышит при дворе приветливое слово? Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет?
Максим Петрович! В чины выводит кто и пенсии дает? Максим Петрович! Вы, нынешние, — ну-тка! Чацкий И точно начал свет глупеть, Сказать вы можете вздохнувши; Как посравнить, да посмотреть Век нынешний и век минувший: Свежо предание, а верится с трудом; Как тот и славился, чья чаще гнулась шея; Как не в войне, а в мире брали лбом; Стучали об пол не жалея!
Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли, А тем, кто выше, лесть как кружево плели. Прямой был век покорности и страха, Всё под личиною усердия к царю. Я не об дядюшке об вашем говорю; Его не возмутим мы праха: Но между тем кого охота заберет, Хоть в раболепстве самом пылком, Теперь, чтобы смешить народ, Отважно жертвовать затылком?
А сверстничек, а старичок Иной, глядя на тот скачок, И разрушаясь в ветхой коже, Чай приговаривал: ах! Если бы мне тоже! Хоть есть охотники поподличать везде, Да нынче смех страшит, и держит стыд в узде; Недаром жалуют их скупо государи. Слуга уходит. Пожало-ста, суда́рь, при нем остерегись: Известный человек, солидный, И знаков тьму отличья нахватал; Не по летам и чин завидный, Не нынче завтра генерал. Пожало-ста при нем веди себя скромненько. Александр Андреич, дурно, брат!
Ко мне он жалует частенько; Я всякому, ты знаешь, рад; В Москве прибавят вечно втрое; Вот будто женится на Сонюшке. Он, может быть, и рад бы был душой, Да надобности сам не вижу я большой Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня; Ведь Софья молода. А впрочем, власть господня. Пожало-ста при нем не спорь ты вкривь и вкось, И завиральные идеи эти брось. Однако нет его! Какую бы причину. Знать ко мне пошел в другую половину.
Фамусов Вкус, батюшка, отменная манера; На все свои законы есть: Вот, например, у нас уж исстари ведется, Что по отцу и сыну честь; Будь плохинький, да если наберется Душ тысячки две родовых — Тот и жених. Другой хоть прытче будь, надутый всяким чванством, Пускай себе разумником слыви, А в се́мью не включат. На нас не подиви. Ведь только здесь еще и дорожат дворянством. Да это ли одно? Возьмите вы хлеб-соль: Кто хочет к нам пожаловать, — изволь; Дверь отперта для званных и незванных, Особенно из иностранных; Хоть честный человек, хоть нет, Для нас равнехонько, про всех готов обед.
Возьмите вы от головы до пяток, На всех московских есть особый отпечаток. Извольте посмотреть на нашу молодежь, На юношей — сынков и вну́чат, Журим мы их, а если разберешь, — В пятнадцать лет учителей научат! А наши старички?? — Как их возьмет задор, Засудят об делах, что слово — приговор, — Ведь столбовые всё, в ус никого не дуют; И об правительстве иной раз так толкуют, Что если б кто подслушал их. Не то, чтоб новизны вводили, — никогда, Спаси нас боже! А придерутся К тому, к сему, а чаще ни к чему, Поспорят, пошумят,.
Прямые канцлеры в отставке — по уму! Я вам скажу, знать время не приспело, Но что без них не обойдется дело. — А дамы? — сунься кто, попробуй, овладей; Судьи́ всему, везде, над ними нет судей; За картами когда восстанут общим бунтом, Дай бог терпение, ведь сам я был женат. Скомандовать велите перед фрунтом! Присутствовать пошлите их в Сенат!
Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна! Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна! Книгу по культурологии. А дочек кто видал, всяк голову повесь, Его величество король был прусский здесь; Дивился не путем московским от девицам, Их благонравью, а не лицам, И точно, можно ли воспитаннее быть! Умеют же себя принарядить Тафтицей, бархатцем и дымкой, Словечка в простоте не скажут, всё с ужимкой; Французские романсы вам поют И верхние выводят нотки, К военным людям так и льнут, А потому, что патриотки. Решительно скажу: едва Другая сыщется столица как Москва.
Чацкий А судьи кто? — За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма; Всегда готовые к журьбе, Поют всё песнь одну и ту же, Не замечая об себе: Что старее, то хуже. Укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве, И где не воскресят клиенты-иностранцы Прошедшего житья подлейшие черты. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы? Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен, Для замыслов каких-то непонятных, Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных, Толпою окруженный слуг; Усердствуя, они в часы вина и драки И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменил борзые три собаки!!! Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников не согласил к отсрочке: Амуры и Зефиры все Распроданы по одиночке!!
Вот те, которые дожили до седин! Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! Вот наши строгие ценители и судьи! Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдется — враг исканий, Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, В науки он вперит ум, алчущий познаний; К искусствам творческим, высоким и прекрасным, Они тотчас: разбой! И прослывет у них мечтателем!
Грибоедов Горе От Ума Текст Pdf Скачать
Опасным!! — Мундир! Он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в женах, дочерях — к мундиру та же страсть! Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?! Теперь уж в это мне ребячество не впасть; Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Грибоедов Горе От Ума Скачать
Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали, — Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!